hvrenja

Низко Кланяясь. В начале 1880, не смотря на сильно обоснованные подозрения, что до целесообразности увековечивания той расы, что имела санкцию Бога и неодобрение людей, Хедвиг Волькбейн, Венчанка великой крепости и военной красоты, лежа на задрапированной насыщенным ярким красным постели, под пологом с развевающимися тиснеными крыльями Дома Габсбургов, пуховом одеяле с конвертом сатина на нем, в массивных и потускневших золотых нитях, зажатых в руках Волькбейн - давала жизнь, в возрасте сорока пяти, единственному ребенку, сыну, через семь дней после того как ее врач предсказал что она разрешится. Вспахивая это поле, трясущееся под цокот лошадей на улице внизу, с дюжинным великолепием генерала салютующего флагу, она назвала его Феликсом, вытолкнула из себя, и умерла. Отец ребенка ушел шестью месяцами ранее, жертва лихорадки. Гвидо Волькбейн, Еврей итальянского происхождения, был одновременно гурмэ и денди, никогда не появлявшийся на публике без ленты некоего не вполне ясного з

Клит Гарольд А. Лэмб Когда полуденное солнце пробилось сквозь облака и упало на саблю на коленях, Клит напомнил себе, что время поесть. Отложив в сторону кусок овечьей шкуры, которым отчищал крапины ржавчины с оружия, Клит вынул из кармана своего жупана несколько твердых ячменных лепешек. Он сломал их о серебряный каблук сапога и разжевал. Так Клит утолял голод. Все утро, сидя на одной из улиц Запорожской Сечи, как Козаки в шестнадцатом, да и семнадцатом веках называли свой изолированный военный лагерь – остров, посередине между Русским и Татарским берегами великой реки Днепр – Клит полировал свою нежно любимую саблю, кривое Турецкое лезвие, Дамасской ковки. В то утро, проснувшись, после ночи винных возлияний, Клит заслышал толки о войне перекидывающиеся по куреням, или казармам, и словно чутье потехи у волкодава, новости заставили воина нянчиться с мечом. Метнув взгляд из-под косматых бровей, Козак, своими острыми глазами, которые то и дело обращались к реке, заметил движени