Товарищ Пикассо как поэт.
Своими словами Пикассо говорит: "еще долго после его смерти будут получать признание его рукописи и энциклопедии скажут: 'Пикассо, Пабло Руис - испанский поэт, который любительствовал в живописи, пачкался рисованием и скульптурой".
Волшебник вольного стиха, Пикассо, водился с несколькими поэтами и писателями в Париже, и, был частым гостем на тусовках дома у Гертруды Стайн, вместе с писателями вроде Фицжеральда, Хемингуэя и Джойса (уровень гениев в этой комнате не зашкаливает?)
В общем, то что он стал писать не удивительно. Катализатор был банален - после ухода жены в 1935 он стал пользовать маленькие записные книжки, которые немедленно прятал, как только в комнату кто-то входил...
В общем, то что он стал писать не удивительно. Катализатор был банален - после ухода жены в 1935 он стал пользовать маленькие записные книжки, которые немедленно прятал, как только в комнату кто-то входил...
Я, однако же, далек от желания разбирать поэзию товарища Пабло, предоставляя ей, по обычаю, говорить самой за себя. Больше - в оригинальной публикации, из которой я взял сами тексты: http://blog.readersdoor.com/…/09/remembering-picasso-the-p…/
… the street be full of stars
and the prisoners eat doves
and the doves eat cheese
and the cheese eat words
and the words eat bridges
and the bridges eat looks
and the looks eat cups full of kisses in the orchata
that hides all with its wings
the butterfly the night
in café last summer
in Barcelona
and the prisoners eat doves
and the doves eat cheese
and the cheese eat words
and the words eat bridges
and the bridges eat looks
and the looks eat cups full of kisses in the orchata
that hides all with its wings
the butterfly the night
in café last summer
in Barcelona
... улица полнилась звездами
и заключенные ели голубей
и голуби ели сыр
и сыр ел слова
и слова ели мосты
и мосты ели взгляды
и взгляды ели чашки полные поцелуев орчата
скрывшие своими крыльями все
бабочка ночь
в кафе последнее лето
в Барселоне
и заключенные ели голубей
и голуби ели сыр
и сыр ел слова
и слова ели мосты
и мосты ели взгляды
и взгляды ели чашки полные поцелуев орчата
скрывшие своими крыльями все
бабочка ночь
в кафе последнее лето
в Барселоне
listen in your childhood to the hour that white in the blue memory borders white in her very blue eyes and piece of indigo of sky of silver the white white traverse cobalt the white paper that the blue ink tears out blueish its ultramarine descends that white enjoys blue repose agitated in the dark green wall green that writes its pleasure pale green rain that swims yellow green.
Слушай в своем детстве тот час где белое в синей памяти граничит с белым в ее таких голубых глазах и обрывки индиго небес серебра того белого белого секущего кобальт белой бумаги что голубым чернилом рыдает воронящаяся теми ультрамариновыми сбросами где белый соединяется с синим наделяя агитированный в темном зеленом стены зеленый что пишет свое удовольствие блеклым зеленым дождем что купает зеленый желтый.
Но ведь нужна же картинка, скажет придирчивый читатель. Что же это за пост без картинки? Без картинки никак нельзя... Так вот же она! Воскликнут вместе автор и переводчик... не уж то не видите?..
Комментарии
Отправить комментарий