По
своей сути, эта картинка просто залежалась. Я сделал ее сразу после посещения «Украинского
Фронтлайна». Это, не смотря на пожелания и где-то даже яркое начало был день,
состоящий из разочарований. При первом, мне было неприятно осознавать, что я не
могу ей этого объяснить. Просто потому, что это не мое дело – объяснять, как ей
делать свою работу. Я покупал какие-нибудь соль и спички в таких «обезьяньих
углах», где у нас не было вообще ни единого общего слова. Кроме того, я был
точно уверен, что ничего и никому я там не должен. Все это, позже, исправится
как-бы само собой. Пройдет так, как проходило бесчисленное количество раз до
этого. Здравствуйте. Присаживайтесь. Но тогда, это ее «слухаю», просто начало выводить меня из себя, а в тот момент,
когда я понял еще и всю подноготную, что она не представляет себе, что ей
делать, а я должен заниматься объяснениями уже просто взбесило. Так,
сидя в огромных дубовых дверей офисе за массивным деревянным столом, он спросит
меня: вы что-то хотели? Да нет… Зашел вот полюбоваться… Идти уже не хотелось.
Зная, что сейчас прийдется окунуться в нечто не особо позитивное, лучше иметь
запас некоей моральной прочности, заряд позитивности и просто, быть в более
возвышенном настроении. Быть может, зайди я в другое время – получил бы некий
иной отклик. Но было поздно – я уже оказался на месте, я был без велосипеда
(так и не придумал, куда его там можно деть), и, внутренне был готов получить
дополнительную порцию разочарований. В сущности, все это уже было где-то в девяностых
для того, что бы меня шокировать. Тогда, быть может, все это представляло
ценность, спрятанную и недозволенную к распространению, но сегодня… Мне не
хочется описывать это содержание. Оно, конечно, неоднородно, но тем не менее –
собирается во что-то единое. Так, в конце концов, остается лишь тот осадок рефлексии,
который остается. Выходишь – и тебе мучительно хочется выпить. Но все уже было,
ты точно знаешь, что все это пройдет и точно так же оно есть и никуда не делось
и, в сущности, что было то и будет. Но, именно потому, что ты все хорошо знаешь
– ты делаешь что-то отличное от того, что должно бы было быть сделано, - не так
много вещей оказываются теперь желанными. Тогда, еще зимой, подумалось: уж если
эта вещь способна тебя порадовать – лучше купи. Потому что ничто, абсолютно
ничто не радовало и радовать не могло. Но ведь что-то же нужно сделать с этим? Теперь,
оглядываясь, я понимаю, что не ошибся в своей логике. Вот и здесь: та, бутылка
водки, маячащая где-то за каждым предметом экспозиции выступает символически –
ее играет бутылка сладких крепких анисовых капель, найденная где-то в
супермаркете по-дешевке. Она и составляет основную композицию. Ей аккомпанируют
пачка соли и вид из окна. Все вместе они еще и умудряются составить некий
кораблик, тоже, помещенный в бутылку. Цветовая гамма не совсем случайна – я долго
размышлял в тот момент над бутылочной магией. Впрочем, это не все, что способен
увидеть там я сам. Потом, я еще долго думал о том вечере, его самбуке дыньке и
бугорке в лесу. И что лишились именно вот этого. Это и был такой выбор. Между возможностью
достать из кармана последние деньги купить этой самбуки, нарезать дыньку и,
если уж не достать губную гармошку и затянуть протяжный и не совсем стройный блюз
как тогда, то, хотя бы вот так выразить вот все это – не оставлять в себе. С выставкой
было печально и угрюмо потому и именно потому, что вот не будет тебе теперь
резных хуев перуанских, космических китайских зародышей, африканских подушек
для сидения, даже этой русской сшитой из разных частей белыми нитками книги не
будет. Будет снова и снова вот это – такое же точно как снаружи и нет никакого
смысла заходить внутрь. Это не фронтлайн никакой. Фронтлайн – теперь не
метафорический. Это история. Которая, все желает повториться, и, уже никогда,
надеюсь, не повторится. Все всегда в первый раз. И уж точно - это касается
искусства.
Комментарии
Отправить комментарий