ДЕСЯТЬ ИЗОБРАЖЕНИЙ.

Донецк. Май. 2016.

0. Еще один вид из окна.

Слишком знакомый мне, существующий, существовавший, способный к существованию в бесчисленных вариациях. Впрочем, здесь сделана попытка передать туман, расстилающийся на закате. Я не помню такого. Видимо, климат меняется. Попытка передать, так же как и для всех следующих изображений, не говорит о том, что так это на самом деле есть. Попытка либо удачная, либо нет.

Может быть, то есть не точно, как поэт, я могу, или вернее должен был бы, с легкостью читать символы. Знаки и символы правят миром. И это изречение принадлежит веку отнюдь даже не прошлому. Это, еще не то Лао Цзы, не то Конфуций формулировали. Читать символы не сложно. Настолько же, насколько каждый из нас поэт. Но как ученый я пристально вглядываюсь в их изнанку, зная, что каждый из них указывает на свои процессы, от взгляда скрытые, и, обязательно формирующие свои собственные символы, знаки. Некоторое мастерство образуется там, где не приходится затрачивать лишних усилий. Там, где один верный взгляд, позволяет отбросить сто неверных телодвижений. Из этого также вытекают и следствия, где те или иные представления способны быть представлены не одинаково. Но, вы вправе не согласиться со мной, и потому закончим вводную теоретическую тираду. Чересчур широкий символизм требует пояснений, единичный, вырванный из контекста символ может быть пристроен куда угодно. Я не планировал здесь некоторой научности, пытаясь остановиться скорее на личных переживаниях и видении художника, но, объяснение содержания, буде такое вас интересует, уходит, как то водится, далеко за эти пределы, которые, научный стиль изложения способен проявлять даже ярче. Так что, в определенном смысле, это исследование, study.

1. Песочница.

Символ последний, но, выносимый вверх. Утро оказалось солнечным. Краски, вернее цвета, выступают собственными символами. На них и сделан акцент. Как сделан он на месте. Как сделан он на самой концепции, где из изображений реальности складывается изображение реальности собственной, прямо из нее не вытекающей. Здесь важно место. Слишком много всего на нем началось, начиналось. И, как почти во всех остальных случаях, не осталось ничего, кроме самого места. Ничего, по сути, особенного - новая детская песочница во дворе, где я совершал свои первые шаги.

2. Каруселька на аллейке.

Просто абстракция. Хотя, и само место, и сам предмет, снова из разряда личных. Но что не есть личные вещи в городе, где ты провел всю жизнь? Все что-то таит в себе, воспоминания ли, понимания ли. Здесь, с этим, практически артефактом другой цивилизации, дело обстоит таким образом, что будь он так просто объясняем, не было бы смысла его изображать. Так или иначе, он, стоящий на этом месте, в том или ином своем железном виде чуть не столько, сколько вообще есть у меня памяти, ярко выкрашен и прекрасно контрастирует в ярком солнце. Что жизнь, как не такая вот бегущая по кругу карусель?

Здесь, однако же, я вынужден прервать себя. Это не рассказ, не трактовка, но краткие наброски для описания увиденного, иначе, эту историю придется рассказывать даже не с событий, приведших к событиям изображаемым ниже, а с той самой песочницы. К чему, двигаясь сейчас по тексту, готовым я себя не чувствую.

Все остальное, представляет из себя парад на 9е Мая в городе Донецке, который...

Впрочем, необходимо еще одно пояснение. Оно касается, всуе и не очень поминаемого понятия много. Много, подсказывают нам из глубины веков, понятие явно большее чем один, и это его единственное точное определение. Речь, может быть, должно было бы вести о множестве, так же, как мультипликация изображений это много пытается передать, в выражении не реальности, но ощущения этой реальности, ее символов. В сущности, всякая отдельная фотография, по сути, являя собой документ, факт, рассматриваемая опосредованно, во времени, пытается удивить, как это много рассеивается в застывшем снимке. Иными словами, далее делается попытка передать толпу, сжать ее до одного снимка, выделить суть, распыленную в этом много на отдельности. Здесь есть что-то от термодинамики, которая работает именно с объемами, где много, где ничего невозможно вычленить единично.

3. Шествие по улице Артема мимо кинотеатра Шевченко.

Последнее, на что еще остается указать, так это на полнейшую индивидуальность понимания. То есть сравнивать абстрактные много и мало, возможно кому-то и с чем-то, и он, в этот самый момент выдает себя с головой, порождая таким образом смысл, собственный смысл... Так, всякая комбинация кажущаяся случайностью, лишь приоткрывает более широкий ряд закономерности. Возможно, столь же широкий как толпа, протекающая по улице и, в статическое изображение не вписывающееся. Тем не менее, это такая попытка, впихнуть невпихуемое, невпихивомое. Все-таки, я пока не хочу возвращаться к тому, о чем говорил в начале, что каждый символ, несет еще и внутренний смысл, где-то знаковый.

4. Шествие мимо библиотеки им. Крупской.

5. Танк

6. Напротив танка

7. Площадь

8. Ленин

9. Парк

Конечно, все имеет отношение ко всему. Здесь особенно. К прошлому, настоящему, будущему, но, это важно заметить, не является им. Возможно, ко всем вышеприведенным рассуждениям не мешало бы вернться, но, опять таки, при образовании в этом смысла, который, я надеюсь, давший себе труд читатель этого поста способен образовать и сам...